В статье приводится описание бытовавшего вплоть до 60-х гг. XX в. языческого земледельческого обряда табасаранцев, который они проводили в экстраординарной ситуации в разрез с принятой в те времена коммунистической идеологией и сохранявшейся исламской традицией. Суть обряда заключалась в снятии т. н. «сглаза» с пахотного поля, которое не плодоносило три года подряд. В обряде принимали участие представители мусульманского духовенства, преимущественно мужчины. В статье рассматривается тот факт, что, несмотря на довольно прозрачную языческую подоплеку обряда, местные власти и верующие не препятствовали его проведению, а зачастую были активными участниками ритуала. С преобразованием большинства колхозов в совхозы, этот земледельческий обряд прекратил свое существование. В работе указывается, что бытование этого древнего ритуала вплоть до эпохи «развитого социализма» в регионе, имеющем давние и глубокие корни ислама, свидетельствует о его устойчивости и важности в земледельческой обрядности табасаранцев, синкретическом характере их идеологических воззрений, образующих причудливую смесь древних языческих обрядов, мусульманских установлений, находившихся под жестким контролем официальной марксистско-ленинской идеологии. Обряды катартической магии проводились табасаранцами и другими народами Дагестана не только в земледелии, но и в охотничьих ритуалах, их также использовали и в демонологии, что свидетельствует об устойчивости ранних форм религии, аграрных и охотничьих культов, демонологических представлений в календарной обрядности и верованиях синкретического «народного» ислама дагестанцев. Указанные, не свойственные кораническому исламу, обстоятельства можно отнести к особенностям менталитета народов Дагестана – преобладании в их способе мышления и мировосприятии здорового консерватизма и приверженности традиционным ценностям.

The article provides a description of an age-old predial profane rite of Tabasaran people that was practised down to the 1960s. The rite was performed in an extraordinary situation, since it violated both communist ideology and Muslim tradition. Villagers began the ritual by performing the rite of zikr, and ended it by distributing the sadaka of mercy. The aim of the rite was taking off the so-called “evil eye” from a farm field that did not bear fruit for three years. The rite began by the discovery of the field to be cleared from the evil eye. To this end, a dog was brought to the field and killed. Then, its dismembered body was scattered around. In some cases, instead of a dog, a boar or a cat were immolated. The ritual was acccompanied by a variety of magical actions. Overlooking the translucent pagan nature of this rite, local authorities and Muslim believers did not prevent it, but were active participants thereof. In the second half of the 20th century, with the transformation of most collective farms into state farms, this agricultural rite terminated. However, the existence of this ritual up to the era of “developed socialism” in an Islamic region testifies to its stability and importance in the predial ritualism of the Tabasaran, the syncretic nature of their views, forming a bizarre mixture of ancient pagan rites and Muslim traditions under the tight control of the official Marxist-Leninist doctrine. Similar syncretic views, common among the Tabasaran and other peoples of Dagestan, may be attributed to the category of “folk”, “everyday” or “traditional” Islam diverged from its “orthodox” Koranic version. Rites of cathartic magic with the same semantics existed not only in Tabasaran farming, but also in demonology and hunting rites. They had analogues with other peoples of Dagestan and the world.