В статье анализируется понятие религиозной веротерпимости в контексте соотношения его правового обеспечения и практики межконфессиональных отношений. Веротерпимость рассматривается как один из ключевых принципов современной политики и практики межконфессиональных отношений в российском по-ликонфессиональном сообществе в тесной связи с принципами свободы совести и конфессионального равноправия. Мерами веротерпимости являются социальная лояльность и гуманистический потенциал той или иной религиозной конфессии. Исследуются исторические истоки веротерпимости в исламе и православии, а также дореволюционная, советская и современная российская модели межконфессиональных отношений и религиозной политики. Дана характеристика законодательной базы современной российской модели религиозной веротерпимости. Веротерпимость как норма межконфессиональных отношений в статье рассматривается на трех уровнях. Отмечено, что на уровне индивидуального религиозного поведения верующих веротерпимость проявляется как лояльное отношение к иноверующим и атеистам. На уровне межрелигиозных отношений веротерпимость реализуется как установка на межконфессиональный мир, диалог и сотрудничество конфессий в поддержании социокультурной стабильности российского общества. На уровне религиозной политики поликонфессионального государства веротерпимость рассматривается в контексте гибкой, ситуативной реализации принципов свободы совести, конфессионального равенства, а также обеспечения эффективного сотрудничества традиционных церквей и российского государства в вопросах повышения духовного потенциала и социальной стабильности российского общества. Авторы доказывают, что религиозная веротерпимость является безальтернативным принципом для современной российской духовной ситуации, хотя между ее законодательной декларацией и реальной практикой межконфессиональных отношений существует неполное соответствие. Задача государственной политики в сфере религии состоит в том, чтобы оптимизировать межконфессиональные отношения в стране, опираясь на поддержку и организацию эффективного диалога и сотрудничества церковных организаций традиционных российских конфессий как на региональном уровне, так и на уровне их центральных, руководящих органов.

The article analyzes the concept of religious tolerance in the context of the relationship between its legal support and the practice of interfaith relations. Tolerance is viewed as one of the key principles of modern policy and practice of interfaith relations in the Russian poly-confessional religious community in close connection with the principles of freedom of conscience and confessional equality. The measure of religious tolerance is social loyalty and humanistic potential of a particular religious denomination. The historical origins of religious tolerance in Islam and Orthodoxy, as well as pre-revolutionary, Soviet and modern Russian models of interfaith relations and religious politics are investigated. The characteristic of the legislative base of the modern Russian model of religious tolerance is given. Tolerance as a norm of interfaith relations is considered on three levels. At the level of individual religious behavior of believers, religious tolerance is manifested as a loyal attitude towards non-believers and atheists. At the level of interchurch relations of confessions, tolerance is realized as an orientation towards the inter-confessional world, dialogue and cooperation of confessions in maintaining the socio-cultural stability of Russian society. At the level of the religious policy of a poly-confessional state, religious tolerance is viewed in the context of the flexible, situational implementation of the principles of freedom of conscience, confessional equality, as well as ensuring effective cooperation between traditional churches and the Russian state in improving the spiritual potential and social stability of Russian society. The authors state that religious tolerance is an ultimate principle for modern spiritual situation in the Russian Federation although there is not complete correspondence between its legislative declaration and the real practice of interfaith relations. The task of state policy in the field of religion is to optimize interfaith relations in the country, relying on the support and organization of effective dialogue and cooperation between church organizations of traditional Russian confessions, both at the regional level and at the level of their central, governing bodies.