Религиозные феномены шахид, шахидство, шахидизм все еще остаются загадочными явлениями в силу недостаточности их рационального осмысления. Они нередко используются радикально настроенными исламистами и проводниками международного терроризма как религиозное обоснование и оправдание самоубийственных актов, осуществляемых террористами-смертниками. В статье суть шахидства выводится из того, что шахидом в исламе становится мусульманин, обменявший свою земную жизнь на вечное существование на пути джихада как средства укрепления веры в Единого Аллаха в себе и других людях. Но при этом важно то, что на статус шахида может претендовать лишь тот мусульманин, который в сложившихся конкретных условиях, по объективной необходимости оказался готовым пожертвовать жизнью ради своей веры. Смерть в погоне за мирскими благами или самоубийство как произвольный акт, корректирующий предначертанную индивидуальную судьбу человека и являющийся преступным отказом от подчинения воле Всевышнего, не превращает покинувшего земной мир в шахида ислама. В работе также сделаны выводы о неправомерности отождествления исламского шахидства с шахидизмом как его превращенной формой, являющимся результатом преднамеренной трансформации религиозного феномена в средство решения военно-политических задач и идеологию оправдания терроризма и суицидального поведения отдельных верующих.

Due to the lack of rational understanding, the religious phenomena shaheed, shaheed practice, shaheedism still remain mysterious. They are often used by radical Islamists and agents of international terrorism as religious justification for murderous attacks carried out by suicide bombers. In the article, the essence of shaheed practice is derived from the fact that a Muslim becomes a shaheed in order to exchange his earthly life for eternal existence on the path of jihad as a means of strengthening faith in the One Allah in himself and in other people. At the same time, it is important that only the Muslim who, under specific conditions, by objective necessity, is ready to sacrifice his life for the sake of his faith, can claim the status of a martyr. Death in pursuit of worldly blessings or suicide as an arbitrary act that corrects the predetermined individual destiny of a person and is a criminal refusal to obey the will of the Almighty, does not turn the one, who left the earthly world, into a shaheed of Islam. The author also denies the identity of Islamic shaheed practice with shaheedism as its transformed form. Such identification is a result of a deliberate transformation of a religious phenomenon into a means of solving current military-political problems and a manifestation of the ideology of justifying terrorism and the suicidal behavior of individual believers.